В метро можно встретить разных людей. Кто-то с интересом заглядывает в чужой телефон, дабы узнать что-то о владельце или о том, с кем он переписывается и о чем. Всегда найдется пожилая женщина, которая будет с напущенным призрением смотреть на молодежь и ворчать про себя, «что современная молодежь все сидит в своих гаджетах». Здесь можно встретить парочку, которая без зазрения совести обжимается на людях и целуется, потому что смотрят на мир через розовые очки. Найдется как минимум три человека, которые будут читать какую-нибудь книгу или рассказ, используя при этом, как и напечатанную книгу, так и электронную или же телефон. Можно тут найти и несколько одиноких фигур, которые забиваются в угол и закрываются от мира наушниками. Есть тут и шумные компании, которые весело проводят время в обществе друг друга. А есть такие как я. Наблюдатели.
Стать наблюдателем может каждый, но я настолько привыкла к тому, что нахожусь в этой ипостастаси, то рефлекторно, заходя в вагон, ищу «Объект» для исследования. Моя работа проста до безумия – наблюдать за человеком, играть с ним в «гляделки», а потом выходить на своей станции и размышлять о человеке, что с ним будет дальше, например. И сегодня поездка в метро не должна была стать исключением.
Я не торопилась до последнего, думала, что спокойно зайду на следующий поезд. Но двери (на мой взгляд) не закрывались довольно долго, и я успела нырнуть в первый попавшийся вагон и пристроиться почти у входа, чтобы выскочить на нужной остановке. Стоило мне встать на место, как взгляд мой приковался к фигуре парня, который смотрел на меня. Хотя, я все же думаю, он просто за всеми наблюдал, кто заходил в вагон. А совпало так, что мы на дол секунды встретились взглядами. И меня обдало волной эмоций. Он сам стал «Объектом», поэтому оставалось, казалось бы, пройтись по привычному плану и спокойно выйти на своей станции. Но все пошло не по плану. Уже с того, что он смотрел на меня.
Стоит Вам описать этого юношу. Высокий, наверное, 185-190 сантиметров, среднее телосложение, симпатичное лицо, темные волосы, черная шапка, коричнево-черная курточка, темно-синие спортивные штаны, черные зимние кроссовки, и белые наушники. Я уже привычно играла свою роль в гляделки, пока не поймала грустный, полный боли взгляд. Внутри меня оборвалась нитка. Я понимаю, что так открыто пялиться на другого человека – верх неприличия, но разве можно оставаться равнодушным?
Лишь приглядевшись я увидела, что это снаружи спокойный и равнодушный парень, а внутри – изнывающий от боли человек. Глаза полны боли нечеловеческой, потери. На ресницах словно застыли слезы, и просто так нельзя их увидеть Левую руку он сжимал с периодичностью в несколько секунд, словно сейчас, стоя в вагоне метрополитена, он испытывал мученические боли и из последних сил сдерживал ее. Я не могла поверить в то, что видела. И мне хотелось подойти к нему, разделить с ним эту боль, помочь перекрыть ее и прошептать что-нибудь из банальных фраз: «Все будет хорошо».
Но я стояла, смотря на него и пытаясь уловить снова его взгляд. Но мне этого так и не удалось. Мне оставалось лишь наблюдать за внутренней пыткой и борьбой. А люди вокруг него показались мне такими эгоистичными и самовлюбленными. «Почему никто не видит его боли? Почему только я вижу эти мучения в нем?» — думала я, рассматривая отчужденные лица вокруг, а потом остановилась на нем. Тот отвернулся в сторону и прикрыл глаза, словно так было бы проще переждать боль.
Я вышла на своей станции. Он уехал дальше, на конечную. Пока я поднималась, шла по улице я думала о том, какие мы, люди, становимся равнодушными по отношению друг к другу. Как зациклились на себе, что не видим боль других людей. Я шла и корила себя за то, что сплоховала и испугалась, за то, что не сделала ничего такого, что бы хоть капельку уменьшило бы его боль. Но Я просто вышла из вагона и пошла дальше. Но с другой стороны, стал бы он принимать такую помощь от незнакомки? Я думаю, что нет. Он бы ждал подвоха и повертел бы пальцем у виска. Это в духе современных парней.
А между тем время идет, люди так же садятся в метро, так же занимаются своими делами. Но я еще долго буду искать глазами его фигуру, в надежде увидеть его улыбку. Ведь только тогда я буду знать, что боли в этом мире станет чуточку, но меньше.
