— Мам! Мама! – ребёнок в слезах робко жался к калитке.
— Что ты, мой родной? Больно упал? – женщина вышла из дома и прижала малыша к себе.
— Обещай мне быть осторожнее. Хорошо?
— Ага. – кивнул мальчишка.
Спустя три года
— Мама!
— Ты мой неуклюжий, мой хороший. Давай промоем тебе коленку! – мама промывает рану, кладёт чистый лист подорожника и закрепляет его тряпицей.
— Теперь не болит?
— Нет. Ты такая хорошая, мама!
— А ты – моя радость и гордость.
Тринадцать лет спустя
— Мама! – юный и смелый красноармеец вошёл в калитку.
— Боже мой, кровиночка моя родная!
— Не надо плакать, мам. Я обещаю, я к тебе вернусь!
Обернувшись, солдат заметил, что мама далеко провожает его взглядом и крестит вслед.
Три месяца спустя
— Мам.
— Мама. Мам.
Едва слышный хрип перебивало даже звучание ручья. Юный красноармеец лишился товарищей и, истекая кровью, ползает по пустому огромному лесу. И только шум ручья нарушает мёртвую тишину.
Всё тело горит – не успел, не смог уберечься, задело пулями. Хотелось бы не знать, как это больно.
— Мама.
— Да, мой родной?
Солдат сделал усилие, чтобы открыть глаза и посмотреть…
-Мам?
— Что, неуклюжий мой, снова? – на её лице появилась ласковая улыбка.
— Ты как тут? Я ведь…
— Сынок, я чувствовала, что нужна тебе. И пришла. Надо потерпеть.
— Мама, ты самая лучшая.
Мама взяла тряпку и смочила в ручье.
— Поспи, ненаглядный мой. – повторяла она, вытирая кровь с лица своего ребёнка. – Поспи.
Красноармеец улыбнулся, вздохнул и закрыл глаза.
В лесу громко звенел ручей. Солнечные блики играли с водой и свет падал на лицо юного солдата, который белыми пальцами в последний раз сжал свою винтовку.
Где-то в деревне сидела на улице одинокая бабушка, запрокинув голову в небо. На лице виделась еле заметная улыбка. Она ушла вслед за сыном.
